Ко-инфекция вирусами гепатита В (ВГВ) и ВИЧ широко распространена по причине общих путей передачи и схожести групп риска. Предшествующие исследования в основном рассматривали влияние статуса по ВГВ на течение ВИЧ-инфекции в статическом плане, используя, например, наличие австралийского антигена в крови больного как один из факторов при многофакторном анализе. Однако профиль серологических маркеров (СМ) инфекции ВГВ меняется с течением времени. Эволюцию маркеров ВГВ у ВИЧ-инфицированных в эпоху антиретровирусной терапии (АРТ) изучили китайские и тайваньские ученые. Результаты их исследования опубликованы в Clinical Infectious Diseases за 1 ноября 2007 г. Методы и ход исследования. Набор в это проспективное продольное исследование проходил с 01.01.1997 по 31.12.2002. В исследование включались не получавшие АРТ больные. Исключались ранее вакцинированные против ВГВ пациенты (всеобщая вакцинация от ВГВ начата на Тайване в 1984 г.) Все участники исследования подвергались скринингу на такие СМ гепатитов В и С как поверхностный антиген ВГВ HbsAg, антитела к HbsAg (антиHbs), антитела к серцевинному антигену ВГВ (анти-HBc), антитела к вирусу гепатита С (ВГС) (анти-ВГС). Определялась также концентрация ДНК ВГВ и РНК ВГС. Все маркеры гепатитов В и С повторно определяли у всех больных с интервалом не менее года. Медицинская документация была проанализирована с целью выявления корреляций между динамикой изменения СМ и клинической картины заболевания. Результаты. В исследование вошли 633 пациента (583 мужчины и 50 женщин). Минимум один маркер инфекции ВГВ обнаружен при включении у 568 (89,7%) пациентов: у 119 (18,8%) это был HBsAg, у 270 (42,7%) – антиHBs, у 179 (28,3%) был обнаружен только антиHBc. ДНК ВГВ была обнаружена у 80 (67,2%) пациентов с HBsAg, у 2 (0,7%) пациентов с антиHBs, у 13 (7,3%) больных только с только антиHBc антителами и у 3 (4,6%) пациентов без СМ ВГВ. У больных с изолированным антиHBc глубже была иммунносупрессия; у HBsAg положительных ДНК ВГВ чаще превышала уровень обнаружимости. По остальным характеристикам различий между группами не было. Медиана наблюдения составила 4,96 лет (размах 1,07–7,97). Прирост CD4 клеток среди пациентов с маркерами HBsAg и с изолированным антиHBc оказался ниже: к 24 месяцам – 140 и 117 клеток/мкл по сравнению со 180 у лиц без маркеров инфекции ВГВ (р=0,03 и 0,04 соответственно). Вирусная нагрузка ВИЧ снижалась ниже порога обнаружения, соответственно 69,8% и 75,6% против 89,1% (р=0,06 и 0,03). Среди положительных по HBsAg по сравнению с больными без СМ инфекции ВГВ чаще наблюдались вирологическая неудача АРТ (42,9% против 22,7%, р=0,04) и смерть (22,7% против 7,7%; р=0,01). За время наблюдения профиль по маркерам ВГВ изменился у 161 (25,4%) больных. Из 119 пациентов, положительных по HBsAg, его сохранили 104 (87,4%). АнтиHBs появился у 6 пациентов (5,0%). У 9 пациентов (7,6%) исчез HBsAg, сохранился только антиHBc. Частота элиминации HBsAg и появления антиHBs составила 2,57 случая на 100 человеко-лет (95% доверительный интервал [ДИ] 1,44–4,23) и 0,97 на 100 человеко-лет (95% ДИ 0,36–2,12), соответственно. Из 270 больных, исходно имевших антитела антиHBs, у 252 (93,3%) они сохранились и к концу наблюдения. У 18 пациентов (6,7%) антиHBs исчез, в том числе у 15 (5,6%) остался изолированный антиHBc, и у 3 больных (1.1%) исчезли все маркеры ВГВ. Из 179 пациентов с изолированным антиHBc у 81 пациентов (45,3%) он остался, у 73 (40,3%) появился еще и антиHBs, у 18 (10,0%) пропали все маркеры, а у 7 (3,9%) появился HBsAg. Частота нового появления HBsAg составила 0,77 случая на 100 человеко-лет (95% ДИ 0,31–1,58). У 30 (46,2%) из 65 пациентов без исходных маркеров инфекции ВГВ в течение наблюдения появились признаки присутствия ВГВ: у 4 (6,2%) появился HBsAg, у 13 (20%) – антиHBs и ещё у 13 (20%) – только антиHBc. Частота новой инфекции ВГВ в этой подгруппе составила 9,69 на 100 человеко-лет (95% ДИ 6,28–13,30). Среди пациентов, утративших за время прослеживания антиHBs, наблюдался меньший прирост CD4 клеток по сравнению с теми, у кого антиHBs сохранился: 40 против 93 клеток к 12 месяцам (р< 0,001), 73 против 200 к 24 месяцам (р<0,001) и 73 против 187 к концу исследования (р<0,001). Реже они достигали и неопредилимого уровня ВИЧ (44,4% против 77,0% к 12 месяцам; р=0,002, и 44,4% против 73,8% к концу исследования; р=0,007); выше у них была и летальность (27,8% против 5,2%; р=0,004). К 24 месяцам от начала АРТ, единственным фактором, независимо ассоциировавшимся с сохранением антиHBs, был прирост CD4+ минимум на 100 клеток (пересчитанное отношение шансов [ОШ] 5,02; 95% ДИ 1,31–19,24; р=0,02). Среди пациентов, положительных только по антиHBc, у которых появился антиHBs, медиана прироста CD4 клеток была значительно выше по сравнению с теми, у кого остался только антиHBc: 223 против 83 клеток на 1мкл к 24 месяцам (р=0,002), и 216 против 92 к концу исследования (р=0,004). Выше у них была и вероятность достижения неопределимо низкого уровня РНК ВИЧ к концу исследования: 82,2% против 68,8% (р=0,04). К 24 месяцам наблюдения независимо ассоциировалось с появлением антиHBs только повышение CD4 клеток минимум на 100 (ОШ – 4,65; 95% ДИ 1,96–14,02; р=0,001). Выживаемость у пациентов с HBsAg была ниже, чем в остальных группах, ниже была и выживаемость у больных с изолированным антиHBc по сравнению с антиHBs (р=0,02). Хуже была выживаемость у пациентов с персистирующим HBsAg по сравнению с больными с персистирующим антиHBs (р<0,001), с больными с антиHBc (р=0,07) и с теми, у кого антиHBs появился позже (р=0,12). Выводы. Авторы исследования показали, что в клинической практике часто встречаются изменения серологических маркеров ВГВ у больных с ко-инфекцией ВГВ/ВИЧ на фоне АРТ, а также вновь приобретенные инфекции ВГВ. По этим причинам необходимо мониторировать СМ ВГВ. Лучший иммунный и вирологический ответ на АРТ ассоциировался с выработкой антиHBs, отмечают исследователи. Авторы исследования подчеркивают необходимость вакцинации от ВГВ всех пациентов, не имеющих маркеров этой инфекции. Источник. Wang-Huei Sheng et al. Evolution of Hepatitis B Serological Markers in HIV-Infected Patients Receiving Highly Active Antiretroviral Therapy. Clinical Infectious Diseases 2007; 45:1221-9 Medline абстракт. Обзор статьи подготовлен в сотрудничестве с Американским международным союзом здравоохранения (АМСЗ) и Инфосетью по СПИДу "Здоровье Евразии" (ИСЗЕ <http://www.eurasiahealth.org/aids>) |