|
|
|
|
Обнаружена связь между видом сахароснижающей терапии и раком поджелудочной железы. |
|
|
26.08.09
|
В США рак поджелудочной железы (РПЖ) занимает четвертое место в структуре смертности от рака как у мужчин, так и у женщин. Установленными факторами риска РПЖ являются курение, ожирение и семейный анамнез заболевания. Связь между сахарным диабетом 2 типа (СД2) и РПЖ более сложная. С одной стороны, СД2 может развиваться вследствие РПЖ. С другой стороны, накапливаются данные, что СД2 играет важную роль в канцерогенезе данной онкопатологии. Сведения о связи вида сахароснижающей терапии с РПЖ практически отсутствуют. В этой связи исследователи ракового центра Андерсона (M.D.Anderson Cancer Center) техасского университета провели исследование случай-контроль, основанного на большой госпитальной базе данных.
Методы и ход исследования.
Исследование в центре началось в 2004 г. с целью выяснения роли экологических и генетических факторов в развитии РПЖ. Для настоящего анализа в качестве «случаев» включались все пациенты с впервые выявленной в 2004–2008 гг. и подтвержденной морфологически протоковой аденокарциномой поджелудочной железы. Соответствующие по возрасту, полу и расе «контроли» набирались среди практически здоровых лиц, как правило, близких, но не кровных, родственников или знакомых больных, находящихся в центре по поводу онкопатологии не желудочно-кишечного тракта и не связанной с курением. «Контроли» не имели генетической связи со «случаями». Все участники ранее не болели онкопатологией.
Квалифицированный персонал собирал интересующую информацию с помощью структурированного и валидного опросника. Регистрировались демографические данные, наличие известных факторов риска РПЖ, СД2 (включая возраст и год установления диагноза, вид сахароснижающей терапии и ее продолжительность).
Статистический анализ связи клинических параметров и различных сахароснижающих средств проводился методом многофакторной логистической регрессии с коррекцией на возраст, пол, расу, курение, употребление алкоголя, индекс массы тела, семейный анамнез РПЖ, длительность СД2 и использование инсулина. Поскольку многие пациенты использовали комбинированную сахароснижающую терапию, препараты и их комбинации изменялись во времени, а число больных с монотерапией было небольшим, заключительный анализ был проведен в подгруппах участников, когда-либо или никогда не использовавших инсулин, стимуляторы его секреции, метформин и тиазолидиндионы.
Результаты.
В исследование вошли 973 «случая» (в т.ч. 259 больных СД2) и 863 «контроля» (в т.ч. 109 больных СД2). Группы были сопоставимы по полу и образовательному уровню, но среди «контролей» было меньше лиц с черной кожей и в возрасте старше 70 лет.
Во всей популяции исследования факторами, независимо связанными с риском развития РПЖ, оказались курение (отношение шансов [ОШ] – 1,45; р<0,001), потребление алкоголя (ОШ – 1,25; р=0,043), семейный анамнез РПЖ (ОШ – 1,62; р<0,001), избыточная масса тела (ОШ – 2,58; р<0,001) и ожирение (ОШ – 4,21; р<0,001). СД2 также увеличивал риск РПЖ в 2,37 раза (95% доверительный интервал [ДИ] 1,84–3,06; р<0,001), в том числе при длительности заболевания до 2 лет ОШ составило 4,50 (р<0,001), от 3 до 5 лет – 1,71 (р=0,04), более 5 лет – 1,52 (р=0,028).
Частота использования инсулина, стимуляторов секреции инсулина (производных сульфонилмочевины и меглитинидов), метформина и других сахароснижающих средств в группах «случаев» и «контролей» была сопоставимой.
Во всей популяции участников исследования применение стимуляторов секреции инсулина и тиазолидиндионов недостоверно увеличивало риск РПЖ (ОШ – 1,78; р=0,231 и ОШ – 1,08; р=0,0883 соответственно). Напротив, терапия метформином сопровождалась статистически значимым снижением риска РПЖ (ОШ – 0,38; 95% ДИ 0,21–0,67; р=0,001).
При анализе только больных СД2 использование инсулина и стимуляторов его секреции увеличивало риск РПЖ в 4,99 и 2,52 раза соответственно (р<0,001 и р=0,005), в то время как лечение метформином снижало этот риск на 62% (ОШ – 0,38; 95% ДИ 0,22–0,69; р=0,001). Терапия тиазолидиндионами сопровождалась недостоверным трендом к увеличению риска заболевания (ОШ 1,55; р=0,213).
При анализе участников, никогда не использовавших инсулинотерапию, связь стимуляторов секреции инсулина с повышенным риском РПЖ и метформина с канцеропротективным эффектом сохраняла статистическую значимость (ОШ – 3,82; р=0,001 и ОШ – 0,44; р=0,019 соответственно).
После исключения участников с длительностью СД2 ≤ 2 лет (что делало маловероятным включение больных СД, вызванным РПЖ) инсулинотерапия и применение метформина соответственно увеличивала и снижала риск развития РПЖ (ОШ – 5,04; р<0,001 и ОШ – 0,41; р=0,020). Напротив, связь стимуляторов инсулина с РПЖ утратила статистическую значимость (ОШ – 1,74; р=0,160), хотя число «случаев» и «контролей» было небольшим (n=48 и n=20 соответственно).
Относительно краткосрочное (≤ 2 лет) применение инсулина и стимуляторов его секреции сопровождалось значимо высоким риском РПЖ (ОШ – 11,3; р<0,001 и ОШ – 4,94; р=0,001). В то же время терапия метформином снижала этот риск (ОШ – 0,34; р=0,001). Напротив, при длительной сахароснижающей терапии (>5 лет) статистическая связь с риском РПЖ оставалась только для метформина (ОШ – 0,18; р<0,001).
После исключения больных СД2 длительностью ≤ 2 лет применение более 5 лет метформина подтвердило его протективный эффект в отношении РПЖ (ОШ – 0,30; р=0,005). Длительная инсулинотерапия, напротив, демонстрировала повышенный риск развития РПЖ (ОШ – 2,78; р=0,049).
Выводы.
В данном исследовании случай-контроль впервые показана статистически значимая связь между видом сахароснижающей терапии и риском развития РПЖ. В частности, применение метформина, особенно длительное (более 5 лет) значительно снижало риск РПЖ в сравнении с больными СД2, никогда не использовавшими этот препарат. Кроме того, полученные данные свидетельствуют о том, что терапия с помощью инсулина или стимуляторов его секреции сопровождается увеличением риска РПЖ. Последнее наблюдение, в силу небольшого числа случаев, требует подтверждения в крупном клиническом исследовании.
Дизайн исследования не позволил установить, с чем связан меньший риск РПЖ при терапии метформином – с менее тяжелым СД2, для лечения которого был выбран метформин, или с лучшим контролем СД2 при терапии метформином, или с его непосредственным антинеопластическим действием (последнее установлено в экспериментах). Тем не менее, если канцеропротективный эффект препарата подтвердится в дальнейших исследованиях, метформин может стать хорошим средством для первичной профилактики РПЖ у больных СД2, заключают авторы публикации.
Источник.
Li D., Yeung S.C., Hassan M.M. et al. Antidiabetic therapies affect risk of pancreatic cancer. Gastroenterology. August 2009;137(2):482-8. Статья-источник Medline абстракт
|
|
|
|
|
|
|
