внутримозговое кровоизлияние (ВМК), исследователи решили выявить возможные факторы риска и определить, приведет ли новый режим введения препарата к учащению ВМК.
Методы и ход исследования.
В пилотное исследование включили больных, получивших комбинированное (внутривенное и внутриартериальное) введение ТАП в ходе исследования The Interventional Management of Stroke. Препарат вводили не позднее 3 часов от начала инсульта внутривенно в дозе  0,6 мг на кг массы тела (первые 15% болюсом, остальные – инфузионно в течение получаса). Если во время последующего ангиографического исследования в церебральных сосудах находили зону окклюзии, то в тромбированную артерию селективно вводили 22 мг препарата. Чтобы выявить внутримозговое кровоизлияние (бессимптомное или с неврологическим дефицитом), контрольную компьютерную томографию(КТ) головного мозга без контрастного усиления проводили в срок от 24 до 36 часов. Согласно рекомендациям авторов European Cooperative Acute Stroke Study (ECASS), полученные КТ-изображения ВМК разделили на два вида: паренхиматозное кровоизлияние (ПК) и геморрагический инфаркт (ГИ), которые, в свою очередь, подразделили на 2 типа. К ПК I типа относили гематому с небольшим масс-эффектом, занимающую 30% ишемического очага, а к ПК II типа – гиперденсивную гематому, занимающую >30% площади ишемического очага со значительным масс-эффектом или гематому вне зоны инфаркта. ГИ I типа считали небольшие петехиальные кровоизлияния по периметру зоны ишемии, а ГИ типа II – сливные петехиальные кровоизлияния внутри зоны ишемии, но без воздействия на окружающие ткани (масс-эффекта). Первичной конечной точкой безопасности приняли смерть в течение 90 дней или угрожающее жизни кровотечение через 36 часов после комбинированного введения ТАП.
Результаты.
В исследование включили 80 больных.  Средняя суммарная доза введенного ТАП составила 59 мг (3,4–82 мг). Временной промежуток между окончанием внутривенной инфузии и началом  внутриартериального введения составил в среднем 50 минут (17– 141 минут).
ВМК, обусловившие появление неврологического дефицита, были выявлены у 5 больных (6%), бессимптомные кровоизлияния – у 34 больных (43%). ГИ II типа были обнаружены у 10 больных (все бессимптомные), ГИ II типа также у 10 больных (все бессимптомные), ПК I типа у 13 больных (1 – с неврологическим дефицитом, 12 – бессимптомные), ПК II типа у 6 больных (4 с неврологическим дефицитом, 2 –  бессимптомные). Все кровоизлияния были заключены внутри ишемического очага.
Между 5 больными с ВМК, обусловившими неврологический дефицит, и 41 больным без ВМК наибольшие различия определялись по трем факторам: наличие в анамнезе фибрилляции предсердий (80% против 12% соответственно), возраст (74 года против 62 лет соответственно) и оценка состояния по шкале NIHSS (21 балл против 17 баллов соответственно). По результатам однофакторного анализа, факторами, связанными с бессимптомными ВМК, стали: оценка состояния при поступлении по шкале NIHSS, отек (или масс-эффект) на КТ при поступлении и место окклюзии.
Многофакторный анализ показал, что окклюзия внутренней сонной артерии (ВСА) оставалась значимым независимым фактором по сравнению с окклюзией средней мозговой артерии (СМА) (отношение шансов (ОШ) 3,303; 95% ДИ 1,056–10,325). Когда бессимптомные ВМК и ВМК с неврологическим дефицитом анализировали совместно, то однофакторный анализ показывал такие значимые факторы, как оценка при поступлении по шкале NIHSS, место окклюзии и наличие в анамнезе фибрилляции предсердий.
На фоне окклюзии ВСА бессимптомное кровоизлияние происходило чаще, чем при окклюзии СМА (64% против 39% соответственно). Более того, при тромбозе ВСА реже обходилось без кровоизлияний, чем при тромбозе СМА (29% против 55% соответственно). Окклюзия в вертебро-базиллярном бассейне не была связана с геморрагической трансформацией ни у одного больного.
Анализы на активированное частичное тромбопластиновое время (АЧТВ) и активированное время свертывания (АВС) во время процедуры удалось выполнить не у всех больных. У 6 из 37 больных, сдавших кровь на анализ (у 5 с бессимптомным ВМК и у одного пациента с неврологическим дефицитом), АВС было >200 c. Наибольшее время АВС достигало 289 с. У 2 больных с неврологическим дефицитом во время процедуры АВС был равен 151 с и 184 с. У пациента с неврологическим дефицитом АЧТВ было равно 125 с через 1 час после внутриартериального введения, и 49 с через 2 часа.
Выводы.
Полученные результаты подтвердили, что комбинированное внутривенное и внутриартериальное введение ТАП не увеличивает риск вторичных внутримозговых кровоизлияний (как сопровождающихся неврологическим дефицитом, так и бессимптомных) при лечении ишемического инсульта. На основании результатов исследования было выдвинуто предположение, что основной риск геморрагической трансформации при тромболизисе связан с двумя факторами: местом сосудистой окклюзии и наличием фибрилляции предсердий в анамнезе.
Источник.
The IMS Study Investigators. Hemorrhage in the Interventional Management of Stroke Study. Stroke. March 2006; 37: 847—851